Blogo-go

Гедонист, пацифист, граммар-наци.

А также:

,

Зажигательные тексты из блогов, будучи изданными на бумаге, тускнеют. Как электрические лампочки днём. Особенно если ты уже читал всё это в сети: там вроде было ничего, где-то даже искромётно, много лайков и комментов – «гениально, феерично, до слёз, вы сделали мой день, ржу как конь, аж слюна закапала». А сейчас листаешь – ни о чём. Ни уму новых идей, ни сердцу красот стиля. Жвачка какая-то: «в детстве у меня не было велосипеда, потом с пацанами пили в подъезде, Катя ушла к Егору, а сегодня я ходил за хлебом, видел воробья и подумал – вот так и вся наша жизнь» и так далее, и тому подобное, много тысяч знаков.

Вот ей-богу, есть такие писатели, практически классики, которые были просто опередившими свое время блогерами, не заставшими интернета. У них в книгах ни божества, ни вдохновенья, ни катарсиса. Никакой музыки сфер, а просто байки. Жили-были, пили-бродили, чай-кофе-потанцуем. Маленький человек, описанный маленькими словами. Масштаб соцсети или раздела «Истории» на старом добром anekdot.ru. Кому-то нравится, а мне нет.

Не по чину им бумага, не по чину. Тот случай, когда особенно жалко деревья.

И наоборот, стоящий текст – какой ни возьми – в формате поста будет смотреться слишком пафосно, overdressed. Как тот круизный лайнер в узеньком канале. Только представьте, что на дружеских посиделках кто-то вдруг начинает вещать, как на лекции – громко, с профессорскими интонациями. Или с театральными ужимками декламировать стихи. Фу, пить меньше надо.

«Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел» – что за эротоманские сопли.
«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» – вот давно мы не видали графоманских афоризмов.
«Однажды весною, в час небывало жаркого заката» – бог ты мой: «весною», «небывало», какие красивые слова мы знаем; спорим, там будут еще описания природы и всякие страданья.

Это всё годится под твердую обложку. Бриллианты – в оперу, а не на дачу. Байкам про котиков – интернетик, саге про Белого Кита – бумага, переплет, почетное место на полке.

Не, мне легко понять составителей букварей. Не такое уж простое это дело. Во-первых, надо оперировать только несложными, короткими словами, состоящими из самых базовых фонем. Особенно на первых страницах букваря. Во-вторых, при этом надо изобразить что-то оригинальное: гнать бесконечную маму-раму и гордость профессиональная не всем позволяет, и за авторские права небось могут прищучить – «Вот кот и кит» уже было в букваре Петрова, теперь Сидорову надо написать хотя бы «Вот кит и кот».

Однако справляются! И я не буду винить их за то, что в этих жестких рамках ТЗ хочется мало-мальски развлечься.



Вова, похоже, несет бремя белого человека.



Странная логистика, не?


Психоделичненько.



А ведь Бегемот так любит ананасы! Впрочем, ему ведь надо этот ананас посолить, поперчить, а потом залихватски тяпнуть вторую стопку спирта: сложновато.



Т – толерантность.



Трудное детство, или минутка черного юмора.

***
А вот к художнику этого издания у меня, безусловно, есть вопросы.

– Ну вот, я сделал все, что смог. Окропил его живой водой и прочитал Заклятье Исцеления. Теперь на все воля богов. Если на исходе третьего дня он не очнется, то его ладья уплывет в страну предков.

Волшебные три дня! Всё-то «три дни Иван ни жив ни мертв лежал», «бился он со Смертью три дня и три ночи». А теперь переводим на современный язык:
– Как известно, при банальной вирусной инфекции острая фаза, сопровождающаяся высокой температурой, длится порядка трех суток. Если через трое суток больному стало легче – молодец, хороший иммунитет, организм справляется. А если лучше не становится, то скорее всего возникло осложнение, присоединилась бактериальная инфекция. Антибиотиков в наших сказочных временах еще нету – так что помрет Иванушка, земля ему пухом.

Очень! Всегда их замечаю и любуюсь: увидеть существо, отличное от человека, с пластикой не как у человека – это всегда такая радость разнообразия для глаз.

Даррелл, Бианки, Хэрриот, Акимушкин – наше все. Грамоту от журнала «Юный натуралист» бережно храню. Зоопарки, birdwatching – обязательно. Люблю разбираться в фауне, отличать отряды и семейства от родов и видов.

Никогда не придет в голову обидеть животное. Если вдруг встретится брошенный и несчастный зверь, придется остановиться и заниматься – как иначе, потом ведь сгрызешь себя.

И в то же время мой идеальный предел контакта – кормить милую белочку в парке или козлика в вольере. В перспективе можно взять шефство над каким-нибудь небольшим зверем в зоопарке. Ну ладно, попугайчик или рыбки в моем доме. Но завести собаку, кошку или еще кого-то подобного – это страшный сон. Ни за что.

Еще одна ответственность, еще одна степень несвободы. Кормить, лечить, мыть, следить, обслуживать, не оставлять надолго. Терпеть хаос (да еще какой!). Я читаю Яну Франк aka miumau с ее двумя кошками и очень напряженным графиком, и аж вздрагиваю: то они разольют что-нибудь, то среди ночи будят. Или еще один пост в ленте: у человека полно работы, три заказчика погоняют – срочно, срочно! – при этом одна кошка тяжело болеет, да и остальная живность никуда не делась. Мороз по коже, как примеришь на себя ситуацию. Вот неймется людям, вот тяга к беспокойной жизни! У той же Яны ребенок взрослый, мужчина гостевой, мама еще бодра (тьфу-тьфу) – живи себе припеваючи, так нет же.

Спасибо, я лучше в гостях кого-то теплого-мехового поглажу. Или чтобы птички прилетали к моей кормушке: покушали – и полетели. Ну не могу я умиляться, когда меня будят. Можно, конечно, получить радость от стоицизма, но она какая-то не окрыляющая.

И безудержный культ котиков кажется мне глупым, да. Хотя сами котики действительно очень милые.

Во, это был coming out. Мама дяди Федора с годами стала ближе и понятней.

В общем виде этот свежий закон можно сформулировать так:

Не менее 50% контента соцсетей описано С. Маршаком и К. Чуковским в трех стихотворениях:

• Не так


• Мельник, мальчик и осел


• Телефон

Кому Рождество, а кому юбилей бабушки :-) Девяносто лет, шутка ли!

Теперь уже не у кого спросить, откуда ее родители взяли красивое имя Эвелина. А домашним именем было ласковое «Люля», так она всю жизнь и была в семье Люлей, и сейчас – бабушка Люля.

Чего только ни уместилось в девяносто лет. В детстве моталась с родителями по дальневосточным гарнизонам, сменила больше десятка школ. Слава богу, тридцатые и сороковые пощадили семью, никто не погиб и не попал под репрессии, хотя прадед много раз ходил по краю – порядочный был, принципиальный.

Потом какими-то извилистыми путями, через Ленинград, семья добралась до Тамбова и осела там. Поэтому в моем свидетельстве о рождении указан этот город: моя мама отправилась рожать к своей маме под крыло, так что свои первые недели я прожила в Тамбове. И туда же все время ездила на зимние и летние каникулы.

Бабушка встречала нас на вокзале; потом от площади с фонтанами надо было ехать на 11-м или 18-м до дома: сперва по Интернациональной, потом по Советской. К нашему приезду всегда был готов тушеный кролик и яблочный пирог. Поели – а дальше два варианта: либо валяться на кровати с книжкой, либо шататься по городу. Все тогдашние тамбовские книжки я потихоньку перетаскиваю к себе, не хочу с ними расставаться навсегда. А сколько у нас было любимых маршрутов и как я, должно быть, уматывала бабушку!

Во-первых, в каждый приезд мы обязательно ходили в картинную галерею, где были изумительные голландцы, и в краеведческий музей с маятником Фуко (устроенный, разумеется, в соборе). Во-вторых, по субботам – в парк к вечному огню, считать невест и любоваться сменой пионерского караула. В-третьих – регулярные обходы садов и скверов с сачком для бабочек. В-четвертых – купание в Цне за мостом (бабушка сама в воду никогда не лезла, «пасла» меня). В-пятых, кино – то «Полет навигатора», то «Шарло в Испании». В-шестых, магазины: то марки нужны, то книги, то атласные ленты, по просто «посмотреть на те платья». И почти каждый вечер – променад до площади перед гостиницей «Толна», где я буду носиться за голубями по фонтанному каскаду, а бабушка охать, что я упаду.

А походы на рынок! Какие там были мясные ряды! – кролики с мехом на одной лапке, свиные головы, всякая интересная требуха. Горячий хлеб, горы пряностей со смешными неправильными ценниками – «перес красны».

Работала бабушка в классическом НИИ, свободного времени у сотрудников было много, и к каждому юбилею они дарили друг другу толстые золоченые папки со стихотворными поздравлениями от всего отдела: поэт ты или не поэт, а изволь расстараться. Вот, например:
Оставаться навеки грацией
С тонкой талией и пышным бюстом,
Отдаваясь вовсю регистрации,
Не теряя юмора чувства.

Или:
Он был последним, Федоров Альберт,
Из тех, кто дрался за права мужчины.
Увы, повержен бедный ферт
Железной логикой коварной Эвелины.

Или длинная «шотландская» баллада – «Как имя ее? Эвелин!». И наконец –
…Не вирши, а хорал пропеть
Должны рожденной в Рождество Христово.

В этой строфе мне были понятны разве что предлоги – тем вернее запомнились все таинственные слова. Оттого-то и твердая связь в памяти: русское Рождество – бабушка Люля.
    
Она приносила мне из институтской библиотеки Даррелла и Ферсмана, а я читала ей вслух «Властелина колец», сидя на кухне на старинном сундуке. Куда ей было деваться – слушала :-) И биографию битлов слушала, и мои рассуждения о том, что все взрослые такие дураки. Ничего не отвечала золотая рыбка, только бегала к торговкам за клубникой и огурчиками, приносила птенчику. Спасибо ей! За клубнику, за книжки, за город детства – спасибо!

Кто помнит французский мультик «Властелины времени»? Там еще веселый старикан пел самому себе песню про зашибалу, инопланетные лотосы абликотировали, а инопланетные шершни проели мальчику голову. Я в детстве несколько раз смотрела, и мой оторопелый ужас перед обычными земными шершнями – он оттуда. Графика там была небывалая, как нарисованные сны.

Художником того фильма был Мёбиус (Moebius; настоящее имя Jean Giraud, 1938-2012). На каникулах мы съездили на его выставку в Max Ernst Museum – это потрясающе. «Властелины времени» – капля в том море, которое он сотворил. Мощнейший сюрреалист, человечище.

Бывает, смотришь на картину и понимаешь: придумать так мне вполне по силам, разве что не смогу нарисовать, перенести из мозга на бумагу или на планшет. С фантазией порядок, просто не хватает «руки», мастерства. Перед фантазией Мебиуса я пас, сдаюсь. Не могу породить такое. Да если бы только фантазия! Там ведь у него и мастерство, ремесло, такой уровень работы с деталями и цветом, что тоже трудно себе представить, как вообще шел процесс и сколько часов и дней требовал каждый лист.





Он начинал с классических комиксов-вестернов (сохранились интересные промежуточные этапы - он делал слои без Фотошопа, накладывал на лист с черными контурами кальку с заливками, чтобы проверить выбор цвета). А потом его как прорвало в собственный стиль: по его собственным словам, он стал археологом снов и воспоминаний. Фауна Марса, одушевленные пустыни, птицы-киборги, оседланные инопланетными кочевниками...

В то же время при всей уникальности Мёбиус был очень плотно вписан в контекст 70-80-х, питался им и создавал его. Вот, пожалуйста, чем не Татуин:



Или Джеонозис:



Отголоски этого стиля доходили и до нас, хотя бы в виде обложек журнала «Химия и Жизнь» (грустные пространства, мелкая точечная штриховка…):



Или в прекрасных иллюстрациях Геннадия Калиновского к «Алисе в стране чудес»:



А еще от Мёбиуса перекидываются мостики в наше время. Некоторые работы вполне могли быть кадрами из фильмов Миядзаки:





Или картами для великой игры Dixit (там художники тоже, кстати, французы):



Словом, вот еще один человек, о котором стоит узнать.

Очень короткая :-) Отчего в магазине из всех игристых вин, более-менее одинаковых по цене и качеству, мы постоянно выбираем марку Mumm?

В качестве подсказки скажу, что загадка эта – на самом деле литературная.

Итоговое про год: хороший был год, пусть и дальше идет в том же духе, в том же направлении – плавный подъем.

Пожелание про еду: всяких расплывчатых и возвышенных пожеланий для нового года у меня к себе много, а четко-конкретное – одно: начать наконец готовить по плану, со списками блюд на пару недель. А то сборники рецептов и красивые кулинарные журналы пролеживают вхолостую. Это для меня прямо challenge.

И снова про еду: кабанами, оленями и гусями мы за эти каникулы уже наелись, поэтому переходим к минимализму: ананасы в шампанском :-) Плюс красная рыба, мандарины, арбуз и быстрый вишневый пирог. И на улицу – бабахать!



Из свечки нам всем улыбается лисичка :-) С наступающим!