Разбил чашку: застрелиться или нет?

Спасибо Дмитрию Быкову, что напомнил, и протоиерею Артемию Владимирову – что дал повод, и Александру Ивановичу Куприну, конечно, тоже.

Я не отношусь к тем людям, которые считают, что вся эта классическая литература вредна, учит не тому, отрывает от реальности, и хорошо бы в школе давать поменьше Толстого, а побольше домоводства и ОБЖ. Но тем не менее есть сюжеты, которые лучше бы мне было прочесть с пометкой «это вымысел почище «Робина-Бобина»; не пытайтесь повторить» - очень уж восприимчива я к ним оказалась, и не по-хорошему.

Общий заголовок для этих сюжетов может быть таким: «Epic fail – есть ли альтернатива харакири?»

Итак, Куприн, «Куст сирени», в изложении Д.Л. Быкова:
«Муж поступает в военную академию и перед самой сдачей топографического чертежа сажает на него кляксу. В отчаянии он делает из кляксы куст. Экзаменатор, старый профессор, негодует: я эту местность знаю как свои пять пальцев, никакого куста там нет. Поручик в отчаянии, но его прелестная жена Верочка, которая одна поддерживает в нем боевой дух, кричит: нет, так будет! Она идет в ломбард, сдает браслет, на вырученные деньги они покупают несколько кустов сирени, сажают их на том самом месте, где у поручика клякса, и торжественно предъявляют экзаменатору. Поручик принят, супруги ликуют и с тех пор всегда улыбаются, вспоминая сирень.»

Это только один пример, а было таких фабул много больше – достаточно, чтобы сам Набоков прошелся по ним своим тяжелым пародийным катком:
…Напоследок мадемуазель Ларивьер прочитала свой рассказ «La Riviere de Diamants», только что начисто перестуканный ею для «The Quebec Quarterly». Изящная и очаровательная жена мелкого чиновника берет взаймы ожерелье у богатой подруги. По дороге домой с устроенного на службе у мужа вечера она вещицу теряет. Тридцать или сорок страшных лет злосчастные муж и жена надрываются и экономят, возвращая долги, сделанные ими, чтобы купить стоящее полмиллиона франков ожерелье, которым они втайне подменили потерянное перед тем как вернуть шкатулку с драгоценностью госпоже Ф. О, как трепетало сердце Матильды – заглянет ли Жанна в шкатулку? Жанна не заглянула. Когда одряхлевшие, но победившие супруги (его наполовину разбил паралич, следствие полувекового copie в их mansarde, она неузнаваемо огрубела оттого, что a grand eau мыла полы), признаются во всем седовласой, но еще моложавой госпоже Ф., та произносит (это последняя фраза рассказа): «Бедная моя Матильда, ведь мое ожерелье было фальшивое: оно стоило самое большее пятьсот франков!»

Вектор ясен, да? Вместо того, чтобы признаться: да, профессор, извините – клякса, я переделаю; вот беда – потеряла я твое ожерелье, прости, чем могу возместить? – надо лечь костьми, спрятать всеми силами свою ошибку, потому что это не ошибка, а позор, лучше смерть! Предпринимать нелепые и несоразмерные усилия, чтобы исправить свою оплошность, и еще более нелепые и несоразмерные – чтобы скрыть сам факт, что оплошность была.

В книжке-то это красочно, сентиментальненько, ну а в жизни – помрачение рассудка. Особенно в бизнесе, особенно в посредническом. А у меня как раз такой и был.
Типография - мне: Это стоит 100.
Я – заказчику: Это стоит 130.
Заказчик: ОК.
Типография: Упс, мы ошиблись – это стоит 150.
Что делает здоровый человек в такой ситуации? Правильно, идет к заказчику и говорит: «Упс, типография ошиблась, на самом деле будет 180». Что делает человек, укушенный Куприным&Co? Доплачивает типографии 20 из своего кармана, ясен пень!

Еще веселее, если диалог складывается так:
Типография: Вот ваш тираж, с вас доплата 50%.
Заказчик: Чё-то лажа получилась, не беру я этот тираж, верните мне мою предоплату. Цветопроба подписана, договор? Пофиг – ну вот разонравилось мне.

То есть теперь не в меру начитанному посреднику надо раздавать кусты и ожерелья в обе стороны – и типографии, и заказчику. Тут идет в ход и упомянутый ломбард, и займы везде где только можно, и "Я хочу в подарок такую штучку за 10000" (реально покупаем за 2000, остальные 8000 бросаем в пасть кредитора).

Если поддерживать свое реноме таким образом какое-то длительное время, можно вырыть себе прелестную долговую яму. Что я и сделала – в аккурат к началу первой беременности, тра-ла-ла.

Зато исцелилась. Оставайтесь под обложкой, бедная Матильда, не вылезайте.

Причем я же думала, что у ВСЕХ так. Что все не просто совершают ошибки, а потом более-менее спокойно исправляют их (или не исправляют, но тоже спокойно), а готовы бегать как ошпаренные,
ноги мыть и воду пить,
лишь бы только искупить.

Не-а, не у всех. Только у редких экземпляров. Муж мой рассказ про куст вообще прочел как веселую историю: а пускай там будет сирень, раз уж так сложилось – а пускай! И поручик с женой радостно воплощают идею, это вообще часть их молодых любовных игр, эскапада. А не альтернатива пуле в висок.

А вы, друзья? Нечаянно разбив в гостях прабабушкину чашку, прячете по-тихому осколки в карман и бегом по антикварным магазинам - разыскивать такую же за любые деньги? Или как-то проще всё?